Директор Международного медицинского центра в клинике Severance улыбается в своем офисе. Он руководит центром, который оказывает медицинскую помощь иностранным пациентам

Голубоглазый доктор говорит на родном корейском с провинциальным чолладосским (провинция Чолла) акцентом. Он руководит 40 служащими и 70 врачами. Его имя Джон Линтон, он врач и директор Международного медицинского центра в Severance Hospital, составной части Медицинской школы университета «Ёнсей» в Сеуле.
На первый взгляд, Ин Ё Хан, как он известен по-корейски, выглядит как и любой другой некорейский житель Кореи. Однако глубоко внутри он добросердечный кореец, который любит эту страну больше, чем кто-либо другой. Это коренится в его предках, которые жили в стране более ста лет назад.     

На фото вверху в первом ряду изображен Эжен Белл (1868-1925), держащий ребенка, и Горация Ньютон Аллен (1858-1932), в центре второго ряда. Два американских миссионера руководили миссионерской деятельностью в северной и южной частях страны в конце XIX века от имени Северной и Южной Пресвитерианских церквей (фото любезно предоставлено Джоном Линтоном)

Родители Джона Линтона, Лоис Линтон (слева), чье корейское имя Ин Эча и Хью Линтон, также известный как Ин Хю по-корейски. Джон Линтон их шестой ребенок (фото любезно предоставлены Джоном Линтоном)

Предки Линтона имели глубокие связи с Кореей на протяжении четырех поколений, охватывающих 119 лет. Его прадед по материнской линии, Эжен Белл (1868-1925), был миссионером, который проводил миссионерскую работу в южной части Кореи, включая Чолла-до (провинция Чолла), начиная с 1895 г., когда он прибыл из США. Дед Джона Линтона, Уильям Линтон, стал зятем Эжена Белла. Потомки семей Белл и Линтон продолжили свою миссионерскую деятельность в Корее, создавая образовательный учреждения, такие как университет «Тэджон» и теологический университет и семинария «Хонам», а также медицинские центры, помогая заботиться о тех, кто страдал от туберкулеза, болезни Хансена и всем, кто был в нужде. Они пережили горести новейшей истории, такие как нищета, японская колонизация и война ― точно так же, как и их соседи.  

Обложка автобиографии Джона Линтона «Мой дом ― Чолла-до, моя душа — корейская» (2006)

Любовь Линтона к Корее можно увидеть в названии его автобиографии, «Мой дом ― Чолла-до, моя душа — корейская» (2006). В книге он говорит: «Корейцы являются оптимистичными людьми, которые пытаются прожить счастливую, радостную жизнь, даже, несмотря на то, что они переживают тяжелые времена. Я горжусь тем, что я имею нрав корейцев, бегущий в моих венах. Восемьдесят процентов моих ранних лет, когда я рос, представляют собой теплую эмоциональную связь чон, ощущаемую корейцами повсеместно».
Что касается того, почему он стал доктором, он сказал: «По пути вниз, который немногие люди желают пройти, я хотел совершить попытку помочь  другим в трудных ситуациях своим талантом и навыками. Это мой долг как сына миссионеров и способ, которым я могу вернуть любовь, которую я получил от корейцев».
Вместе со своим братом Стивеном Линтоном и другими потомками Эжена Белла, Джон Линтон основал Eugene Bell Foundation в США в 1995 г. и в Корее в 2000 г. для того, чтобы оказывать гуманитарную поддержку Северной Корее. В ноябре этого года Eugene Bell Foundation посещал Северную Корею на протяжении трех недель и договорился с северокорейскими властями о том, чтобы построить три больничных корпуса для больных туберкулезом пациентов в Пхеньяне к 2015 г. в общей сложности Джон Линтон посетил Северную Корею 29 раз и придает особое значение поддержке Севера. Ранее в этом месяце он удостоился награды «Орден Республики Корея за заслуги в области прав человека» за свой вклад в защиту прав человека, в ознаменование 66-й годовщины провозглашения Всемирной декларации прав человека. 

Джон Линтон (справа) получает Орден Республики Корея за заслуги в области прав человека от председателя Национальной комиссии Кореи по правам человека Хюн Пюн Чуля 10 декабря (фото: Yonhap News)

Джон Линтон улыбается, рассказывая о детстве, которое он провел в своем доме в Сунчоне в Чолланам-до (провинция Южная Чолла). Он дорожит своими воспоминаниями о Сунчоне

Korea.net побеседовала с Линтоном для того, чтобы узнать больше об истории его жизни, размышлениях о гуманитарной поддержке Северной Кореи и социальной деятельности.

-  Вы говорите на родном корейском с местным диалектом региона Чолла, который молодые корейцы могут посчитать трудным для понимания. Что значит для вас провинция Чолла, как для корейца?

Все это началось 119 лет назад, когда миссионер Эжен Белл прибыл в Корею через порт Чемульпо. С тех пор четыре поколения моей семьи постепенно создавали глубокие отношения с этой страной. В эпоху поздней Чосон (1392-1910), американские миссионеры как из Северной, так и из Южной Пресвитерианских церквей вели миссионерскую деятельность в северной и южной частях Кореи. Моя бабушка, которая родилась в Мокпо, провинция Южная Чолла, оказала по-настоящему сильное влияние на регион. Я родился в Сунчоне. Для меня Сунчон это центр моей вселенной.

- Ваши предки страдали от всех невзгод на Корейском полуострове, где людям с трудом удавалось выжить на грубой и ничтожной пище. Некоторые из них даже умерли от эпидемий и инфекционных заболеваний. Что, по вашему мнению, побуждало их претерпевать такие трудности на протяжении более 100 лет? 

Я верю в то, что провинция Чолла приняла нас. Люди все время хорошо принимали нас. В действительности им было чрезвычайно тяжело жить в стране, когда они впервые прибыли сюда по причине бедной обстановки, отсутствия снабжения и местных эндемичных заболеваний. Моя прабабушка умерла молодой, на четвертом десятке, по причине эндемичного заболевания.
В 2009 г., когда я принимал участие в собрании в Эйвангвоне, церкви, больнице и реабилитационном центре для страдающих болезнью Хансена в Ёсу, пациенты выражали мне свои благодарности. «Я говорил им: «Я благодарю вас за открытие нам ваших сердец и за то, что таким образом мы можем помочь вам». Я действительно стольким обязан Корее. Я также бережно храню мою корейскую идентификационную карточку, которую я получил на основе государственного разрешения в качестве особого натурализованного гражданина несколько лет назад.      

-Несколько лет назад разгорелась полемика вокруг центров реабилитации для миссионеров несколько лет назад. Не испытывали ли вы сожаления или обиды на корейское общество?

Это был единственный случай, когда я испытал настоящую боль и разочарование в отношении Кореи. Некоторые люди критиковали нас за нанесение вреда природе, но такого вреда не было.
Эти объекты использовались миссионерами в начале 1900-х гг. Они оставались там с июня по сентябрь, когда свирепствовали эндемические заболевания. Они оставались на вершине горы Ногодан, свободной от вирусов и эпидемий для того, чтобы обучать корейскому языку иностранцев и переводить Библию на корейский язык для миссионерской работы. Уильям Д. Рейнондс-младший (1867 - 1951), миссионер и лингвист, перевел Библию на общий корейский и разработал грамматическую систему корейского языка.
Я чувствовал себя по-настоящему раздосадованным и обиженным и хотел уехать на необитаемый остров, но я не хотел покидать корейцев. Поэтому я думал об отъезде за рубеж, где живет много корейцев, но я не хотел покидать Корею.  

- Каковы, по вашему мнению, сильные и слабые стороны Кореи и корейцев? Каковы, на ваш взгляд, их проблемы?

Корейцы сильные, когда сталкиваются с трудностями. Я высоко ценю их способность к деятельности в кризисной ситуации. Однако, с другой стороны, они пытаются разрешить проблему в «25-й час». Когда наступает кризис, они предпочли бы не решать его немедленно. Они также имеют склонность урегулировать этот вопрос в последнюю минуту в драматической манере. Это очень интересная черта. Они также преследуют как западные ценности, выделяясь индивидуально, так и восточные, которые подчеркивают ощущение себя частью группы. Они полны энтузиазма, что достичь всего своими руками.    

Линтон утверждает, что изменяться следует обеим Кореям в рамках межкорейских отношений. Он подчеркивает, что Югу надлежит открыть свое сердце первым, поскольку он богаче Севера 

- Помимо медицины вы активным образом занимаетесь межкорейскими отношениями и другими социальными вопросами. Ваша заинтересованность и влияние на межкорейские отношения сильнее, чем у кого-либо в Корее. На ваш взгляд, какова идеальная позиция для властей и народа двух Корей? 

Воссоединение является предопределенным. Я верю в то, что обе Кореи могут быть объединены с тем, чтобы понятие «Корейский полуостров» вновь обрело свой истинный смысл. Для этого обеим сторонам следует измениться, но я надеюсь, что Юг сможет измениться первым, поскольку они богаче Севера.
Я также верю в то, что нам следует теплее относиться к этническим корейцам из Китая и к перебежчикам из Северной Кореи. При администрации Ро Му Хёна я предлагал бывшему президенту Ро, чтобы страна принимала этнических корейцев их Китая путем предоставления разрешений на работу и медицинской страховки, поскольку их хорошие впечатления от Южной Кореи перейдут к их семьям и родственникам в Северной Корее. Они говорят, что плохие вести приходят быстро, но хорошие вести еще быстрее. Представьте, что вы ловите бабочку. Если вы пытаетесь поймать одну, она никогда не будет поймана. Тем не менее, она будет сидеть на вашем плече, когда вы меньше всего этого ожидаете. Подобно этому их положительный опыт и хорошие впечатления от Южной Кореи будут естественным образом распространяться по Северу. Действительно, недавно иммиграционные процедуры для этнических корейцев из Китая были упрощены. Когда Южная Корея принимает их тепло и когда они в состоянии почувствовать это, их добрые слова будут разлетаться, что позволит им чувствовать, что «Время для воссоединения приближается».  

- Некоторые люди с консервативной позицией критикуют помощь Северной Корее как «выбрасываемую за борт». Что является самым важным в предоставлении помощи Северу?

Прежде всего, термин «выбрасываемая за борт», является неверным. Она никогда не «выбрасывается за борт». Количество того, что мы предоставляем Северу, составляет менее 1/60 от того, что Западная Германия предоставляла своему восточному соседу. В Южной Корее в кладовые уложено около 120 тонн риса и люди предпочитают использовать его в качестве корма для животных. На Севере люди умирают от голода. Я уверен в том, что смерть от голода является пороком и нарушением прав человека. Лично я  надеюсь, что мы сможем посылать половину от этого количества, давайте посылать на Север 60 тонн риса. Почему бы не посылать им его в большом количестве?
Шесть или семь лет назад, когда мы оказывали гуманитарную помощь Северной Корее в большом объеме, я ездил на Север с четырьмя каретами скорой помощи и медикаментами на сумму в KRW 2 млрд. Когда я прибыл на Север, я чувствовал себя триумфатором. Однако когда я довез медикаменты до больниц в четырех городах ― Пхеньяне, Вонсане, Хамхёне и Чончжине, я почувствовал себя подавленным моему сердцу стало тяжелее. В районах Северной Кореи имеется около 250 больниц и свыше 60 реабилитационных центров для туберкулезных больных. Того, что я привез им, было слишком мало для их нужд. Будучи на пляже в тот же день, я взял горсть песка и сказал моему северокорейскому сопровождающему, что «То, что я привез вам, меньше, чем эта горсть песка». Я плакал. Сопровождающий успокаивал меня.
Представьте себе, что случится после воссоединения. Большинство южнокорейцев богаче. Подумайте о том, что почувствуют северокорейцы, когда приедут на Юг и увидят нас. Я верю в то, что нам следует помочь им, пока не стало слишком поздно.     

- В своей книге вы написали, что «80% моих ранних лет, когда я рос, представляют собой теплую эмоциональную связь чон, ощущаемую корейцами повсеместно». Не могли бы вы рассказать нам о каких-либо запомнившихся впечатлениях от восстановления этого уникального корейского чувства?

Когда я был подростком, я посещал Тэджонскую международную христианскую школу. В комнате общежития я повстречал Чой Ки Хо, который был на год старше меня. Однажды  в субботу я зашел в его комнату для того, чтобы позаимствовать некоторую одежду для выхода на улицу. Его там не было, но я нашел очень красивый костюм. Я надел костюм и даже его ботинки и ушел. Мне было весело и позднее я понял, что не оставил даже короткой записки о том, что позаимствовал его одежду и обувь. Я беспокоился, что он будет зол на меня. Однако когда я вернулся в его комнату, он улыбался и никогда не держал зла на меня. Я почувствовал, сколь много заботы и внимания он уделял мне. Должно быть он подумал: «Ты все равно одел бы мою одежду. Наслаждайся своим временем». Я понял, что это и есть чон.  

Вспоминая свое детство, Линтон подчеркивает, что корейцы нуждаются в том, чтобы вернуться к «моральным принципам ондол-бэнг», моральным качествам, которые он усвоил от старших членов семьи в комнате с подогреваемыми полами традиционного корейского дома

- Вы предали гласности «моральные принципы ондол бэнг», когда недавно получали Орден за заслуги в области прав человека. Как получилось так, что ваше детство было корейским, хотя вы имели некорейский облик? 

Будучи самым младшим из шести детей, я учился мудрости, знанию и моральным императивам у моих старших членов семьи в комнате с подогреваемым полом. Самый важный урок, полученный от них, касался того, каким должен быть характер человека. Они говорили мне о том, что проступки других не могут служить оправданием моего плохого поведения. Я верю в то, что подобные уроки все еще важны сегодня. 

- Существует ли кто-то, кто показал вам важный пример в вашей жизни? Кто является вашим образцом для подражания, если таковой имеется?

Таковым является преподобный Сон Ян Вон (1902-1950). Отказался от предложения Ким Гу (1876-1949), последнего председателя Временного правительства Республики Корея, стать директором школы. Он не покинул церковь и больницу Эйянвон для того, чтобы найти укрытие во время Корейской войны (1950-1953). Он остался для того, чтобы помогать пациентам с проказой. Он потерял двух своих сыновей от рук коммунистических войск, но он усыновил человека, который убил двоих его сыновей. Позднее он был застрелен. Для меня Преподобный сон является вторым величайшим человеком после Иисуса Христа. Он мой ментор и зеркало моей души.     

- Имеется ли у вас какое-либо желание, которое вы хотите исполнить в своей жизни?

Когда мне исполнится 65, я хочу вернуться в свой родной город Сунчон и провести остаток своей жизни там. Сунчон это настолько красивый город. Даже Хёнсон Тэвонгун (1820–1898), отец короля, а затем императора Кочона (годы правления 1863-1907), прославил его красоту, когда он написал «地不如順天», что означает, «Нет места лучше чем Сунчон». Когда я выйду на пенсию, я хочу вернуться в свой родной город. 

- Что значит для вас Корея?

Я хотел бы выразить это одним словом, чон. Это значительно более широкое и глубокое понятие, чем просто «любовь», которое использует западный мир или «вселенская любовь» между мужчиной и женщиной. Чон нивелирует слабости других и открывает их сильные стороны. Оно заставляет людей быть вместе. Для меня Корея это и есть само чон.   

Для получения дополнительной информации о гуманитарной помощи Фонда Эжена Белла Северной Корее, пожалуйста, посетите домашнюю страницу фонда (https://www.eugenebell.org).

Статья: Юн Со Чжун, Ли Сын А
Фотографии: Чжон Хан
штатные корреспонденты Korea.net
arete@korea.kr