В 1920 году в Корее произошёл взрыв. Не бомбы, не насилия, а средств массовой информации, чтения и общественных дискуссий. Пережитая колонизация примерно с февраля 1876 года по День победы над Японией 15 августа 1945 была гнетущей и тяжелой, но не жестокой или садистской. Молодой кореец – женщинам это, конечно, не разрешалось - мог поехать в Осаку или Токио для получения образования, или мог купить билет на Южно-Маньчжурскую железную дорогу (남 만주 철도 주식회사) и отправиться на север в Шэньян, Чанчунь или Харбин. Этнические корейцы были во втором эшелоне гражданства, наряду с этническими маньчжурами, ниже этнических японцев, но выше этнических ханьцев. Это позволило им передвигаться в пределах Японской империи, и дало людям Чосон - впервые – узнать вкус мира. В соответствии с этим, в 1920-е годы в Корее произошёл взрыв литературы и искусств.

После Первой мировой войны (1914-1918), мир действительно изменился. Империи рушились. Ирландская война за независимость (январь 1919) и египетская революция (1919). Турецкая война за независимость (май 1919 г.). Новое правительство в Индии (1919). Движение четвёртого мая в Китае (май 1919 г.). Самым важным для нас в Корее стало Движение 1 марта, разразившееся на улицах Сеула в марте 1919 г. Как и угнетенные, колонизованные люди во всем мире, Чосон призывали к суверенитету и независимости, корейская декларация о независимости была зачитана в ресторане Тэхвагван в центре Сеула на 1 марта 1919 года.

До этого времени в колониальной Корее были очень строгие правила о том, что  может быть опубликовано. Была широко распространена цензура. Существовал Закон о Газетах 1907 года и Закон о Публикациях 1909, это затрудняло получение лицензии на печать газеты или журнала. Думайте об этом как о цензуре в интернете или заблокированных сайтах, только в начале 1900-х годов.





Удушение интеллектуальной мысли было частью того, что привело к уличным демонстрациям в марте 1919 г. Движение 1 марта не дало ни корейской независимости, ни корейского суверенитета. Тем не менее, это действительно привело к расшатыванию законов, которые контролировали обсуждения в широких кругах. Самое главное, и независимо от его фактических результатов, само значение Движения 1 марта было очень велико. Образы, связанные с ним, часто используется в современном государстве Южная Корея для определения того, что же значит быть корейцем.    

Тем не менее, в ответ на это довольно небольшое, но страстное движение, в 1920 году японское колониальное правительство провозгласило новую культурную политику. Всем стало легче - в основном интеллигенции, и молодым людям из высшего класса с большим количеством времени - высказывать свое мнение и публиковать свои слова для всех тех, кому не лень читать. Только за 1920 год было выдано 409 новых разрешения для журналов, газет и журналистов. За предыдущие десять лет было выдано лишь сорок.

Воздух оптимизма наполнил Сеул. В нём был героизм. В Токио, Ким Дон Ин - один из наших авторов - и другие писатели создали журнал, выходивший на корейском языке “Творение” (창조). Поэтический журнал «Деревня роз» (Чханмичхон) вышел в 1921 году. Два журнала, посвящённых только литературе, «Белый прилив» (Пэкчхо) и «Руины» (P'yehŏ), были впервые опубликованы в 1920 году. Пролетарская федерация художников Кореи (조선 프롤레타리아 예술 가동 맹) была образована в августе 1925 г. Она состояла из писателей, театральных деятелей, композиторов, художников и кинематографистов, и ею был опубликован целый ряд журналов – «Строительство культуры» (Мунхак чханчжо), «Театральное движение» (Ёнгук ундон), «Знамя сражения» (Кунги), «Коллектив» (Чхиптан) - пока японские власти не заставили расформироваться в мае 1935 года.    

Среди этого вспенившегося и растущего прилива были два наших автора, родившихся в 1900 году: Хён Чжин Гон (1900-1943) и Ким Дон Ин (1900-1951). Двадцатилетние парни на первой волне современной корейской литературы, первопроходцы современных корейских коротких рассказов. Один из них был рожден в Тэгу, другой в Пхеньяне. Работы Хён Чжин Гона впервые появились в 1920 году на страницах литературного журнала «Генезис» (개벽). Произведения другого автора, Ким Дон Ина, впервые были опубликованы на страницах журнала «Творение» (창조) в 1919 году.    

Рассказ Хена об авторе, который борется с реальностью и за получение денег, "Жена бедняка" вышел на страницах «Генезиса» (Кэбёк, 개벽) в 1921 г. Позже, следуя за этим движением, в 1932 году вышел рассказ Кима о самопринятии и самопрощении, “Наши пальцы похожи”. Оба произведения являются почти религиозными и рассказывают о том, что похоже на религию. Они касаются того, что значит быть человеком: любовь и принятие, прощение других и самопрощение.

"Жена бедняка" рассказывает о том, как любовь может преодолеть материальные или физические проблемы. Не вещи и не имущество делают нас счастливыми; это любовь, дружба, которой мы дорожим, и признание, которое мы получаем от друзей и коллег. Мы не только субъекты экономики, мы социальные существа, нуждающиеся в ком-то, кто будет нас слушать.

"Наши пальцы похожи" - трогательная история о молодом отце и его жизни в качестве супруга, о прощении самого себя за поступки прошлого. Это лишь семь страниц, самый короткий урок самопрощения. Будде, Иисусу и Мухаммеду нужно много книг, чтобы донести свое послание. Принятие самого себя. Возможность видеть взглядом, незатуманенным ненавистью – ключ для развития человека. Ким Дон Ин передаёт это на семи страницах.





Оба рассказа - хорошие уроки для современного южнокорейского общества, и большинство современных граждан Южной Кореи знают этих двух авторов, если они и не читали этих двух коротких произведений. (Оба Хен и Ким есть в учебниках в старшей школе.) Сегодня Южная Корея, словно серая антиутопия, по сравнению с цветущим полем 1920-х и 1930-х годов. Организация экономического сотрудничества и развития выделяет Корею за чрезвычайно высокий уровень самоубийств и дорожно-транспортных происшествий, крайне низкий уровень рождаемости и количества работающих женщин. Чтение рассказов, которые учат выбирать профессию по призванию, независимо от социального давления, и узнавать себя, прощать себя и принимать то, кем являются другие люди, может быть лишь небольшим шагом на пути к исцелению и в сторону всеобщего счастья.

Примечание: Если сравнить литературу с фотографией, то есть много фотографов, которые действительно запечатлели жизнь в Южной Корее за последние несколько десятилетий. Ким Ги Чхан (김기찬) известен своими прекрасными, почти красивыми кадрами мифов, которые общество хочет сохранить о себе, о той яростной боли, результатом которой стало «Чудо на реке Хан». Фотографии светлой стороны бедности. Оборотной стороной будет Чхве Мин Сик (최민식) [не актер], который показал гораздо более честный вид Кореи, ту ужасную боль в мельчайших деталях, без избирательности памяти. Его фотографии показывают обратную сторону быстрого экономического развития.

  При выборе того, что помнить и в создании нашей памяти, у людей и общества есть выбор между честной истиной, которая иногда некрасива, и продезинфицированной, очищенной версией событий. Розовые очки, которые защитят меня от проблем и боли. Во многих отношениях и Ким Дон Ин и Хён Чжин Гон находятся на более светлой части спектра. Они очищают и выхолащивают то, как современное южнокорейское общество думает о себе в 1920-е и 1930-е годы, то, как современное правительство Южной Кореи использует образы Движения 1 марта. Короткие рассказы, маленькие окна в человеческую душу, один, показывающий, как художник может найти любовь и признание, и другой, демонстрирующий уверенность в прощении и примирении со своим прошлым. Неудивительно, что из всех цветов, распустившихся в 1920-х и 1930-х годах, до сих пор читают этих авторов.    

Согласие со своим прошлым требует выборочной памяти. Действительно, память по определению является выборочной. Частью долга современного южнокорейского государства является осознание того, что значит быть корейцем. Избирательно вернуться к истории полуострова, многочисленным ветвям южнокорейского государства, сплетённым вместе - иногда вступающих в противоречие, но в основном живущих в согласии - создать эту воображаемую общину "Корея" и определить, что значит быть корейцем для земного шара. Это называется национальным государством, экспансивным и достаточно открытым, чтобы принять граждан Северной Кореи и этнических корейцев, живущих от корейского автономного округа Яньбянь в провинции Цзилинь до K-таун в Лос-Анджелесе.

Потратьте вторую половину дня, чтобы прочитать  "Жена бедняка" и “Наши пальцы похожи”.  Вы сможете извлечь урок или два о том, как жить на полную, и немного понимания того, как современное южнокорейское общество видит себя.

«Жена бедняка» Хён Чжин Гона была переведена на английский язык Сорой Ким-Рассел в 2013 году, а  «Наши пальцы похожи» Ким Дон Ина Стивеном Эпштейном и Ким Ми Янг еще позже, только в 2014 г. Оба произведения были представлены Институтом литературного перевода Кореи и доступны на его сайте бесплатно.

Последнее замечание, или, возможно, оно лучше подойдёт для кандидатской диссертации: начинающий ученый, занимающийся корейской литературой может найти все выпуски «Генезиса», «Творения» и всех других литературных журналов, которые процветали в 1920-х и 1930-х годах и публиковать их в электронном виде на современном хангыле, а затем, в конце концов, и на английском. Это дало бы миру доступ к корням современной корейской литературы, потому что если произведение не представлено в Интернете на английском языке, оно исчезнет в тумане времени. Это также позволит ученым со всего мира, получить доступ к первому поколению современной корейской литературы, значительно расширяя тот материал, что у нас есть для понимания того, что значит быть корейцем.


Грегори С. Ивс
Штатный корреспондент Korea.net
Фото: Институт литературного перевода Кореи, Энциклопедия корейской культуры    
gceaves@korea.kr